Вестария Роул
Палата испытаний. Как давно она в последний раз была здесь? Кажется, это было не меньше десяти лет назад, когда Вестария сама принимала рыцарство, ознаменовавшее конец её обучения в качестве падавана. Подумать только: десять лет назад она была в этой комнате, сражаясь не на жизнь, а на смерть с реальными людьми, с симуляциями, с тьмой внутри себя. Она проявляла сноровку, отвагу, проницательность, дух, а плоть её выдерживала все испытания, какими бы тяжёлыми они ни были. И сегодня, спустя десять лет после того, как она стала рыцарем, она вновь видела перед своими глазами стены Палаты испытаний. Только теперь с другой стороны.
Сегодня последнее своё испытание проходил её ученик — человек-падаван Коннер Ломакс. Талантливый, усердный, отважный и всем сердцем преданный Ордену юноша напоминал Вестарии её саму в раннем возрасте. Она ведь с самого детства была такой: лихой, боевой и до безумия смелой. Порой ей могло не хватать где-то силы, где-то ловкости, и она терпела досадное поражение, но уже на следующий день, возвращаясь со сбитыми костяшками, она одерживала верх над противником и победно воздевала кулак к небесам Киффу.
Она была киффаркой. Киффаркой из клана Роул, а это уже многое значит. Являясь близкими соратниками клана Вос, члены семьи Роул были их главной военной силой, самыми верными и отважными вассалами. И Вестария — Вес’Рин, как её часто называют, — не до конца ещё понимая, чего именно от неё ждут, уже тогда инстинктивно стремилась к тому, чтобы стать сильнее, ловчее, быстрее. Чтобы стать Стражем Киффу.
Каково же было её разочарование, когда она узнала, что, как ни старайся, ей не суждено было стать Стражем, ведь это — привилегия исключительно клана Вос. Горькая детская обида, боль, разочарование — всё это сильно подкосило боевой дух юной Вес’Рин, руки её опустились, цель в жизнь была утрачена. До поры до времени. Пока она не поняла, что, даже не став Стражем, она сможет принести немалую пользу Киффу. Она сможет стать опорой своей подруге из клана Вос, стать её щитом и карающей дланью, стать силой, которая будет защищать планету наравне с её лидером. Эта перспектива Вестарии нравилась даже больше.
И юная Роул, вдохновлённая этой мыслью, взялась за обучение ещё усерднее. Киффарский чемпион — так её прозвали. За несгибаемый дух, за волю к победе и, конечно же, за неплохие успехи в обучении. Такой её запомнили все на Киффу, и такой Вес’Рин знала себя сама. Ведь, даже несмотря на то, что спеси у неё теперь поубавилось, несгибаемый дух остался.
Его не сломили горечь утраты и боль потери, бури Киффу и ледники Хота. Всего несколько раз Вестария находилась на грани отчаяния, когда боялась, что сила духа изменит ей. Первый раз — ещё на родине, когда к ним домой пришла весть о том, что её старший брат, отправившийся защищать соседний регион от набегов пиратов, погиб. Тогда Вес’Рин воистину готова была сдаться. Она рыдала всю ночь, как остервенелая, и в лихорадке прижимала к своей груди военные жетоны брата — единственное, что, как она думала, ей осталось от него. Пережитая ею ужасная ночь, следом за которой пришла весть о том, что дражайший и любимейший брат оказался жив, преподали девушке важнейший жизненный урок: никогда нельзя терять надежду, никогда нельзя позволять отчаянию захватить твою душу.
— …и береги себя, мой маленький чемпион.
Покидать родной дом было тяжело. Но если Джедаи сказали, что она нужна им, что она может послужить на благо не только своей родины, но и всей Галактики, как она могла сказать им «нет»? Вестария хорошо помнила, как, глотая позорные для юного Джедая слёзы, прощалась со своей семьёй.
— Береги себя, — запечатывая на её лбу поцелуй, повторил тогда брат, повесив ей на шею свои старые жетоны — те самые, с которыми она пролежала ту страшную ночь.
С тех пор они служили ей талисманом, живым напоминанием о том, что у неё всегда есть, за что бороться, последним клочком реальности и надежды в мире, окутанном мраком. Последним клочком прошлой жизни.
Джедай не должен цепляться за прошлое — Вестария это хорошо усвоила. Однако, будучи не в силах отказаться от тех светлых моментов, которые оно хранило, она нашла компромисс: Вес’Рин не страдала по утраченным временам. В своём сладком чувстве ностальгии она находила силу, которая помогала ей преодолеть отчаяние.
Этому она научила также и своего ученика, потому что знала — ему расставаться с домом было так же тяжело, как и ей. И всё же, они оба понимали, как важна была их миссия, и это породнило их, позволив с первых дней знакомства установить между ними тёплые доверительные отношения.
Вес’Рин была его мастером, а он был её первым и, наверное, самым талантливым из увиденных ею учеником. Она любила его, как творец любит своё детище, и в эту трудную для него минуту предпочла находиться рядом с ним, следя за его успехами через зеркальное стекло комнаты ожидания.
— Волнуетесь, мастер Роул? — спросил её стоящий рядом забрак — тоже мастер-Джедай, который, несмотря на резкое расхождение во взглядах на методику обучения, кажется, относился к Вестарии уважительно.
Повернувшись на секунду к забраку, девушка вдумчиво взглянула на него, словно размышляя над ответом, а после вновь вернулась к наблюдению за падаваном.
— Нет. Я уверена в том, что он со всем справится.
«Иначе какой же ты учитель, если не веришь в собственного ученика».
— Ему достались тяжёлые испытания, — помедлив, заметил мужчина. — Совет явно ждёт от него тех же успехов, какие показали вы во время своего испытания.
Много кто был тогда настроен скептически во время принятия Вестарией рыцарства. Ей необходимо было выстоять против атак Гранд-Мастера Ордена в течение нескольких минут — непосильная для многих падаванов задача. Не каждому выпадало такое «счастье», но девушка справилась, хоть и думает до сих пор, что виной тому было чистое везение.
— Не думаю, что его стоит ровнять под меня. У него свой… Необычный стиль, — «Чёртов безумец, почему ты несёшься на эти симуляции?! Ах ты бантово…» —… весьма необычный, я бы сказала. Но мне кажется, он очень скоро превзойдёт мои успехи.
Молча наблюдая за тем, как юный падаван летел на симуляцию солдат верхом на сбитой колонне, мастер какое-то время молчал, пока наконец не изрёк:
— Определённо, необычный стиль.
— МАСТЕЕЕЕЕЕР!
От крика, который, казалось, разнёсся по всему Корусанту, у неподготовленных зрителей запросто заложило бы уши, но Вес’Рин на радостях даже не заметила этого обстоятельства. Бегом промчавшись через весь длинный коридор навстречу своему ученику, который вышел измождённый, но радостный, из Палаты испытаний, девушка проскользила последние несколько метров на ногах и врезалась прямиком в Коннера, с силой прижав его к себе в объятиях.
— Проклятый безумец, я же говорила тебе не перебарщивать! — для порядка отчитала она его, хотя сама светилась от счастья. — Только подумай: рухни ты с этой колонны, это бы стало крахом моей репутации наставника!
— Но я же не рухнул, — с улыбкой заявил Коннер, не менее крепко обнимавший своего мастера.
— Чудом, — объявила Вес’Рин и запечатлела на лбу своего ученика крепкий поцелуй. — Я горжусь тобой.
Кто бы мог подумать, что ученики покинут своих наставников ещё быстрее, чем выросшие дети — своих родителей. Коннер прошёл обряд посвящения только вчера, но его уже отправляли на задание за пределы Корусанта. Одного. Без наставницы. Как быстро летит время.
— Не волнуйтесь, мастер, я вас не подведу, — бодро пообещал молодой рыцарь, выходя вместе с Вестарией на посадочную площадку, где его уже ожидал транспорт до дредноута. — Вы ещё гордиться будете, что у вас был такой ученик, как я.
— Формально ты больше не мой ученик, да, — с хитринкой проговорила девушка, — но связь Силы между нами всё ещё есть, и я по-прежнему могу почувствовать тебя в любой момент.
— Даже когда я… — двусмысленно протянул Коннер, двинув бровями.
— Даже тогда. И неужели Нар’Лиа наконец-то ответила на твои ухаживания? — не скрывая усмешки, поинтересовалась Джедай.
— Скажем так. Она уже почти сказала «да».
— Это лучше, чем было пару месяцев назад. Ты любишь её?
— Я… — запнулся юноша, — …думаю, да.
— Тогда помни главное, — заговорщически предупредила Вестария, остановив ученика, — не позволяй этому чувству завладеть твоим разумом. Когда любовь в тебе — это величайшая сила. Но когда ты в любви…
— …Это слабость, — серьёзно кивнул Коннер, закончив фразу за наставницей. — Я помню об этом, мастер. И обещаю не забывать никогда.
Взойдя на борт транспортника, юноша хотел было объявить о том, что шаттл может взлетать, но вдруг остановился и крикнул с улыбкой Вестарии:
— Надеюсь, к моему возвращению вы уже станете Магистром, мастер Роул! Не опозорьте своего ученика.
— Я буду стараться! — со смешком крикнула Вес’Рин в ответ, стараясь принять как можно более непринуждённый вид.
И всё же, отпускать близких людей так тяжело.
Лишь мысль о том, что её ученик уже далеко за пределами Корусанта, успокаивала Вестарию в эти минуты, когда она неслась по коридорам горящего Храма Джедаев. Их святыня, их дом, их родина — она была осквернена. Храм горел, а в главном зале его, чьи величественные колонны были беспощадно разрушены в камни и пыль, разразилась битва между десятками, сотнями Джедаев, в чей родной дом вторглись Ситхи.
Конечно, они все знали о том, что идёт война. Они знали, и всё равно не были готовы к тому, что Ситхи нанесут ударв самое сердце Республики, особенно во время мирных переговоров, проходящих далеко за пределами Королевы Ядра. Но битва уже началась, и поздно было разглагольствовать о том, каким ударом в спину было это нападение, и каким сокрушительным оно оказалось для Джедаев. Время слов прошло. Когда враги вторглись в Храм, Джедаям нужно было только сражаться.
Отстукивая низкими каблуками своих сапог бодрый ритм по каменному полу ещё нетронутых огнём разрушения коридоров, Вестария неслась по направлению к хранилищу голокронов — месту, таящему в себе самые драгоценные знания Джедаев, но оказавшемуся в эту минуту самым уязвимым. Она должна была его защитить. Должна была. Иначе — некому.
— Маленькая джедайка оказалась в ловушке, — проскрежетал впереди чей-то голос, и девушка заметила, что в десятке метров перед ней трое Ситхов прижали юную девочку-падавана к стене, готовясь свершить казнь.
Меч девочка, по всей видимости, потеряла, потому что ни в руке, ни на поясе его не было. Да и разве это имело значение? Даже вооружившись она едва ли могла что-то противопоставить троим обученным Ситхам. Значит, пришло время Вестарии вмешаться.
— Джедаи не помогут тебе. Твой свет предал тебя, и теперь ты умрёшь.
— Не в этот раз.
Толчок Силы — банальный, но оттого не менее мощный в исполнении Мастера-Джедая приём — снёс одного из Ситхов в чёрном балахоне далеко в противоположную стену, а сама Вес’Рин стрелой рванулась вперёд, ускорив свои ноги с помощью пропущенной сквозь них Силы. Одним лёгким движением она активировала свой двухсторонний световой меч-посох, клинок которого жёлтой вспышкой с гудением промелькнул мимо оставшихся двоих мужчин, одним рубящим движением лишив жизни обоих. Затормозив на обеих ногах, Джедай вытянула левую руку вперёд, ухватив ею с помощью Силы ранее отброшенного тёмного адепта, и швырнула его в другую стену — на этот раз рядом с собой, — насквозь пронзив того клинком светового меча.
— И теперь Великая Сила освободила тебя, — холодно процитировала Вес’Рин последнюю строчку из ситского кодекса, дёрнув мечом и вытащив его из бездыханного тела. — Беги отсюда. Там, в левом крыле, мастер Тэрр занимается эвакуацией юнлингов и падаванов, — без лишних слов велела мастер обескураженной девочке, указав необходимое направление и побежав дальше в хранилище, когда падаван сбивчивым бегом отправилась к указанной точке.
Кажется, Вестария опередила ситских лазутчиков, потому что в хранилище, когда она прибыла, было пусто, и даже в Силе не чувствовалось присутствия посторонних. Но девушка всё равно на всякий случай накинула на себя Щит Силы, чтобы не быть застигнутой врасплох случайно атакой. Деактивировав световой меч, она заняла позицию, сев на один из столов в центре зала, откуда она могла зрительно контролировать оба входа. Оставалось только ждать.
— Воистину, пути Силы неисповедимы.
Дёрнув головой по направлению голоса, Вес’Рин крепче сжала в руке рукоять светового меча, пока что незримую из-за того, что находилась она между коленями девушки. Вне всяких сомнений, визитёром был один из атаковавших Храм Ситхов — облачение и характерная маска выдавали его едва ли не сильнее, чем аура Тёмной Стороны Силы, которую он даже не пытался скрывать.
—…Что ж, у тебя всегда был огромный потенциал.
«Что за..?»
— Не так ли, моя дорогая Вестария?
Ей потребовалась всего пара секунд на то, чтобы узнать в изуродованном лице черты человека, который, как она давно считала, был мёртв. Ещё секунда — на осмысление. И всего короткое мгновение на то, чтобы ужаснуться перемене, которая произошла с её давним товарищем, другом детства и человеком, с которым у неё ассоциировалась счастливая пора её ученичества.
— Ты, — не то с упрёком, не то с сожалением констатировала Вестария, поднявшись со стола и встав на пол.
Всего несколько раз Вестария находилась на грани отчаяния, когда боялась, что сила духа изменит ей. Первый раз — когда она чуть не потеряла брата. Второй раз — когда потеряла друга. Когда имя Кайла Дарстена появилось в списке без вести пропавших, когда мастер объявил ей, что даже после длительных поисков юношу так и не нашли живым. Равно как и мёртвым.
Она верила, отчаянно, горячо верила, хотела верить в то, что он выжил. Что однажды он вернётся в стены этого Храма, и что надежды её не будут напрасны.
Не такого возвращения Вес’Рин хотела. Не такой для него судьбы.
— Ты всё-таки жив, — на выдохе произнесла она, не решаясь сделать ни шагу вперёд, но при этом не сводя глаз с изменившегося, но по-прежнему узнаваемого лица. — И ты вернулся сюда…
Скулы девушки словно свело судорогой, слова давались ей с трудом. «О, Сила, нет. Почему именно он? Почему это случилось именно с ним?» На сердце словно рухнул тяжёлым грузом многотонный камень, горло свело, боясь выпустить звуки, которые окажутся приговором и окончательно подтвердят страшную догадку, которая резанула по душе Вестарии острым ножом, с новой силой вскрывая старую рану.
— …Ты вернулся, чтобы привести за собой смерть.
